воскресенье, 09 мая 2021
Thorn and Fire!
А тем, кто воевал - за девяносто.
Отказывает память каждый день.
Ходила ли к врачу, купил ли хлеба?
Белое пятно.
И внучка приходила...
Нет, не внучка, правнучка - все на одно лицо!
И память оседает сугробом по весне.
Вот только из-под снега
вытаивает то подбитый танк, то ржавая граната,
то мертвое лицо - да это же Митяй, мы вместе призывались,
а матери его лица не помню,
не она же там лежала,
раскинув руки и с дырой в груди.
Она в шестидесятом умерла...
И семь десятков лет не держатся в повинной голове.
А только те четыре года, где окопы, смерть, холод, непосильный труд войны...
Весна опять. И значит, что война - закончилась...
Отказывает память каждый день.
Ходила ли к врачу, купил ли хлеба?
Белое пятно.
И внучка приходила...
Нет, не внучка, правнучка - все на одно лицо!
И память оседает сугробом по весне.
Вот только из-под снега
вытаивает то подбитый танк, то ржавая граната,
то мертвое лицо - да это же Митяй, мы вместе призывались,
а матери его лица не помню,
не она же там лежала,
раскинув руки и с дырой в груди.
Она в шестидесятом умерла...
И семь десятков лет не держатся в повинной голове.
А только те четыре года, где окопы, смерть, холод, непосильный труд войны...
Весна опять. И значит, что война - закончилась...
суббота, 23 января 2021
Thorn and Fire!
Там, по ту сторону
их встречают
те, кому они дали лицо и голос,
чьими глазами они смотрели.
Не укоряют за неправильные заклепки,
Кессельскую дугу за двенадцать парсек
за другой оттенок кожи
и неверный акцент.
Просто встречают -
злодеи, герои, главные и проходные,
Сияют глазами, улыбаются, машут руками
И убирают зеленый фон.
За ним - море звезд,
колесо Галактики,
бездна и свет.
Будьте уверены - их встречают.
их встречают
те, кому они дали лицо и голос,
чьими глазами они смотрели.
Не укоряют за неправильные заклепки,
Кессельскую дугу за двенадцать парсек
за другой оттенок кожи
и неверный акцент.
Просто встречают -
злодеи, герои, главные и проходные,
Сияют глазами, улыбаются, машут руками
И убирают зеленый фон.
За ним - море звезд,
колесо Галактики,
бездна и свет.
Будьте уверены - их встречают.
понедельник, 15 июня 2020
Thorn and Fire!
הלא לכול שיריך אני כינור
Небо сияет как золото, как серебро и медь
над белым городом на зеленом холме.
Дайте мне арфу, и я буду петь,
чтобы прославить его средь живущих на этой земле.
Дайте мне арфу, я стану ее струной.
Стану струной, стану звать и петь на ветру.
Я стану словом, пеплом, пылью, золой,
Я стану ветром и песней, когда умру.
Небо сияет как золото, как серебро и медь
над белым городом на зеленом холме.
Дайте мне арфу, и я буду петь,
чтобы прославить его средь живущих на этой земле.
Дайте мне арфу, я стану ее струной.
Стану струной, стану звать и петь на ветру.
Я стану словом, пеплом, пылью, золой,
Я стану ветром и песней, когда умру.
воскресенье, 19 апреля 2020
Thorn and Fire!
Воскрес воистину, покинул свод гробницы
и вышел вон.
Всходило солнце, пели птицы,
Ни облачка на небе голубом.
Бог тяжело ступает по траве,
роса искрится, словно самоцветы.
Болит рука, пробитая гвоздем,
болит под ребрами, -
пять врат навек отверсты,
через которые вступила в тело смерть.
Над ней победа нелегко далась,
но ад повержен, сорвана печать,
Вот только должен прежде умирать
тот, кто потом воистину воскреснет.
и вышел вон.
Всходило солнце, пели птицы,
Ни облачка на небе голубом.
Бог тяжело ступает по траве,
роса искрится, словно самоцветы.
Болит рука, пробитая гвоздем,
болит под ребрами, -
пять врат навек отверсты,
через которые вступила в тело смерть.
Над ней победа нелегко далась,
но ад повержен, сорвана печать,
Вот только должен прежде умирать
тот, кто потом воистину воскреснет.
воскресенье, 21 апреля 2019
Thorn and Fire!
Осколок к осколку
керамика серой глины
снова горшок, тысяча первый на этом раскопе.
Город тоже из глины,
нашли полдесятка печатей, тысячу битых горшков
и никаких костей -
не то что в Европе.
Они сжигали мертвых
точно как мы.
Веяли прах над рекой, отдавали ветру.
И теперь мы не знаем, как выглядели они,
владельцы печатей, быков, городов,
строители стен и каналов.
Осколок к осколку -
не золото ляжет в витрину музея,
а этот кувшин, который разбился три тысячи лет назад.
А еще в пустом доме без кровли нашли статуэтку
танцующей девочки.
Ее лицо - такое же, как у девушки из деревни,
браслеты, ожерелья, узел волос на затылке и серьги
такие же, как у нее.
Она лепит горшки - серую керамику с черным узором,
как тысячи лет назад.
керамика серой глины
снова горшок, тысяча первый на этом раскопе.
Город тоже из глины,
нашли полдесятка печатей, тысячу битых горшков
и никаких костей -
не то что в Европе.
Они сжигали мертвых
точно как мы.
Веяли прах над рекой, отдавали ветру.
И теперь мы не знаем, как выглядели они,
владельцы печатей, быков, городов,
строители стен и каналов.
Осколок к осколку -
не золото ляжет в витрину музея,
а этот кувшин, который разбился три тысячи лет назад.
А еще в пустом доме без кровли нашли статуэтку
танцующей девочки.
Ее лицо - такое же, как у девушки из деревни,
браслеты, ожерелья, узел волос на затылке и серьги
такие же, как у нее.
Она лепит горшки - серую керамику с черным узором,
как тысячи лет назад.
вторник, 25 декабря 2018
Thorn and Fire!
Волхвы и пастухи приносят дары,
астрологи вычисляют пути и значенье звезды,
в яслях младенец, в хлеве волы,
и Ирод не знает покоя в своем дворце.
Легионы печатают шаг, так что пыль над дорогой столбом,
зелоты готовят мятеж, прокуратор - расправу,
Торговцы считают барыш, мытари - мзду и налог.
Ангелы смотрят с небес и песни поют во славу
Того, кто родился в самую темную ночь.
Скоро поскачут гонцы, скоро прольется кровь,
встанет зарево на полнеба, скоро заплачет Рахиль.
Меч рассекает время, светильник уже горит,
Пятеро мудрых дев входят на брачный пир.
Савл, ныне Павел, чего ты ждешь? Следуй путем своим.
Маятник набирает ход,
Истина ходит средь нас,
волхвы наблюдают звезды,
пастырь ищет овцу.
Сорок веков спят
В известняке пирамид.
Ангелы ждут восхода и славу поют Творцу.
астрологи вычисляют пути и значенье звезды,
в яслях младенец, в хлеве волы,
и Ирод не знает покоя в своем дворце.
Легионы печатают шаг, так что пыль над дорогой столбом,
зелоты готовят мятеж, прокуратор - расправу,
Торговцы считают барыш, мытари - мзду и налог.
Ангелы смотрят с небес и песни поют во славу
Того, кто родился в самую темную ночь.
Скоро поскачут гонцы, скоро прольется кровь,
встанет зарево на полнеба, скоро заплачет Рахиль.
Меч рассекает время, светильник уже горит,
Пятеро мудрых дев входят на брачный пир.
Савл, ныне Павел, чего ты ждешь? Следуй путем своим.
Маятник набирает ход,
Истина ходит средь нас,
волхвы наблюдают звезды,
пастырь ищет овцу.
Сорок веков спят
В известняке пирамид.
Ангелы ждут восхода и славу поют Творцу.
суббота, 12 мая 2018
Thorn and Fire!
Дошла и до меня волна махабхаратомании.
Посвящается АУ-современности авторства Амелия Б.
Господин полковник Джанамеджая
хороший снайпер, да и в танке не оплошает.
Но к чему все умения, когда снова стреляют
из-за камней?
Господин полковник Джанамеджая
охраняет границу. За ней
деревни, горы, и на базарах шумит
тот же урду, чей прадед - санскрит.
Господин полковник окончил университет,
говорит на четырех языках
и по-прежнему не понимает,
зачем эти люди стреляют.
Что велит им их бог, чей лик так ужасен,
что он запретил им рисовать
и себя,
и танцовщиц,
и мудрецов,
и детей,
и коров,
и быков,
и могучих слонов, славу земли?
Граница, наследие колониализма,
тянется по горам, словно рана -
как будто ее по линейке вели,
разрез между Индией и Пакистаном.
Там, за границей, вдоль исчезнувшей ныне реки
археологи собирают свои черепки
и печати -
о, Ямуна и Ганга,
где ваша сестра Сарасвати?
Господин полковник прячет в карман
кольцо - не с печатью, оно
предназначено для стрелка,
чтобы взводить тетиву.
На границе затишье - пока.
Господин полковник читает сводки.
Он предчувствует снова войну.
Посвящается АУ-современности авторства Амелия Б.
Господин полковник Джанамеджая
хороший снайпер, да и в танке не оплошает.
Но к чему все умения, когда снова стреляют
из-за камней?
Господин полковник Джанамеджая
охраняет границу. За ней
деревни, горы, и на базарах шумит
тот же урду, чей прадед - санскрит.
Господин полковник окончил университет,
говорит на четырех языках
и по-прежнему не понимает,
зачем эти люди стреляют.
Что велит им их бог, чей лик так ужасен,
что он запретил им рисовать
и себя,
и танцовщиц,
и мудрецов,
и детей,
и коров,
и быков,
и могучих слонов, славу земли?
Граница, наследие колониализма,
тянется по горам, словно рана -
как будто ее по линейке вели,
разрез между Индией и Пакистаном.
Там, за границей, вдоль исчезнувшей ныне реки
археологи собирают свои черепки
и печати -
о, Ямуна и Ганга,
где ваша сестра Сарасвати?
Господин полковник прячет в карман
кольцо - не с печатью, оно
предназначено для стрелка,
чтобы взводить тетиву.
На границе затишье - пока.
Господин полковник читает сводки.
Он предчувствует снова войну.
среда, 11 октября 2017
Thorn and Fire!
Она из звёзд, а он - из серебра.
мерцают тени в сумерках дубрав,
рука в руке тепла.
они стоят, застыв,
и свод ветвей все гуще, все темней,
смыкается над ними, их укрыв
от плеска волн и кликов лебедей.
шум голосов не достигает их
угасло эхо в сумрачных лесах
и ветер заблудился и затих.
Он знает свет один - в ее глазах.
мерцают тени в сумерках дубрав,
рука в руке тепла.
они стоят, застыв,
и свод ветвей все гуще, все темней,
смыкается над ними, их укрыв
от плеска волн и кликов лебедей.
шум голосов не достигает их
угасло эхо в сумрачных лесах
и ветер заблудился и затих.
Он знает свет один - в ее глазах.
понедельник, 10 апреля 2017
Thorn and Fire!
Умер Георгий Гречко.
Легкой дороги.
Легкой дороги.
Thorn and Fire!
Я никуда не уйду -
некуда, незачем, не к кому.
Я никогда не вернусь -
незачем, некуда, не к кому.
Новых письмен не пойму,
имя забуду. На оклик твой
больше не повернусь -
не к чему, незачем с отчеством...
Проще не помнить прошлое,
проще жить одиночеством.
некуда, незачем, не к кому.
Я никогда не вернусь -
незачем, некуда, не к кому.
Новых письмен не пойму,
имя забуду. На оклик твой
больше не повернусь -
не к чему, незачем с отчеством...
Проще не помнить прошлое,
проще жить одиночеством.
четверг, 26 января 2017
Thorn and Fire!
У хевдинга день рожденья. Друзья приходят с дарами, желают легкой дороги. Пьют, едят, веселятся, расходятся в тишине. В альбоме на старом фото жена примеряет подвески и улыбается лету, и меч висит на стене.
Они ненадолго вышли, - шепчет ветер январский. Они ушли ненадолго - туда, где не нужен меч. У хевдинга день рожденья. Поднимем в честь его чаши!
...ее подвески мерцают, забытые на столе...
Они ненадолго вышли, - шепчет ветер январский. Они ушли ненадолго - туда, где не нужен меч. У хевдинга день рожденья. Поднимем в честь его чаши!
...ее подвески мерцают, забытые на столе...
вторник, 03 января 2017
Thorn and Fire!
Принцесса
постарела на тридцать лет,
сменила белое платье
на форму хаки,
в волосах седина проступила,
как соль на камне у моря -
того самого моря,
что расплескалось и испарилось,
когда в него ударил луч со Звезды Смерти.
Принцесса щурится, глядя в экран, -
контуры схем расплываются,
если она забывает очки.
Отражение в зеркале
тоже видно нечетко,
оно постарело
вместе с принцессой,
вот только
глаза
все те же.
Связистка в штабе
восторженно смотрит на генерала
и мечтает
не о белом платье,
а о об умении
метко стрелять
и командовать флотом.
Ей девятнадцать лет,
она воображает себя принцессой...
постарела на тридцать лет,
сменила белое платье
на форму хаки,
в волосах седина проступила,
как соль на камне у моря -
того самого моря,
что расплескалось и испарилось,
когда в него ударил луч со Звезды Смерти.
Принцесса щурится, глядя в экран, -
контуры схем расплываются,
если она забывает очки.
Отражение в зеркале
тоже видно нечетко,
оно постарело
вместе с принцессой,
вот только
глаза
все те же.
Связистка в штабе
восторженно смотрит на генерала
и мечтает
не о белом платье,
а о об умении
метко стрелять
и командовать флотом.
Ей девятнадцать лет,
она воображает себя принцессой...
суббота, 15 октября 2016
Thorn and Fire!
В этом бункере мы нашли
отчеты о межзвездных полетах.
Наши предки были слегка безумны -
они покидали Землю в ракетах,
разгоняли их почти до скорости света
и пролагали маршруты
к Летящей звезде Барнарда,
к Альфе Центавра,
к Эпсилон Эридана,
гадая на картах созвездий...
Сотни лет проходили мимо,
Выжигали горючее
в их реакторах.
Они еще летят
где-то там,
надеясь вернуться —
повзрослевшие
на десяток лет в бездне,
на пару планет,
на разлуку навеки.
Можно угадать их пути,
отыскать
ионные шлейфы их кораблей,
найти,
остановить,
погасить ускоренье.
Они расскажут нам, как жили
в давнопрошедшее время...
...Постойте, сэнсэй, неужели
это все выдумки?
И бесполезно угадывать
координаты и сроки?..
отчеты о межзвездных полетах.
Наши предки были слегка безумны -
они покидали Землю в ракетах,
разгоняли их почти до скорости света
и пролагали маршруты
к Летящей звезде Барнарда,
к Альфе Центавра,
к Эпсилон Эридана,
гадая на картах созвездий...
Сотни лет проходили мимо,
Выжигали горючее
в их реакторах.
Они еще летят
где-то там,
надеясь вернуться —
повзрослевшие
на десяток лет в бездне,
на пару планет,
на разлуку навеки.
Можно угадать их пути,
отыскать
ионные шлейфы их кораблей,
найти,
остановить,
погасить ускоренье.
Они расскажут нам, как жили
в давнопрошедшее время...
...Постойте, сэнсэй, неужели
это все выдумки?
И бесполезно угадывать
координаты и сроки?..
среда, 17 февраля 2016
Thorn and Fire!
Покинув обожженные долины,
Я очутился в сумрачном лесу.
Угрюмые деревья-исполины
Внушали страх - его в душе несу.
Их в небо вознесенные вершины
Застили небеса своей листвой,
Скрывая очертания долины.
Стонал во тьме надрывно козодой.
Во тьме лесов затерян, как бездомный,
Я следовал извилистой тропой,
Меня водил кругами лес огромный.
Я был уже смятением объят,
Навеки заплутав в чащобе темной,
Где нет ни слова, ни звезды, ни света.
Я в бездне был - о ней не говорят.
Здесь страх не должен подавать совета.
Внезапно услыхал я голос твой
Поющий о звезде, зовущий в лето.
Я выйду к морю следом за звездой...
Я очутился в сумрачном лесу.
Угрюмые деревья-исполины
Внушали страх - его в душе несу.
Их в небо вознесенные вершины
Застили небеса своей листвой,
Скрывая очертания долины.
Стонал во тьме надрывно козодой.
Во тьме лесов затерян, как бездомный,
Я следовал извилистой тропой,
Меня водил кругами лес огромный.
Я был уже смятением объят,
Навеки заплутав в чащобе темной,
Где нет ни слова, ни звезды, ни света.
Я в бездне был - о ней не говорят.
Здесь страх не должен подавать совета.
Внезапно услыхал я голос твой
Поющий о звезде, зовущий в лето.
Я выйду к морю следом за звездой...
пятница, 08 января 2016
Thorn and Fire!
Три старца с чемоданами и мешками
несуетливо грузят багаж в вагон.
Их бороды, халаты, колпаки, обшитые звездами,
запах сандала и нездешний говор
Вызывают тихое любопытство
у женщины с младенцем,
четвертой в этом купе.
А за окном - метели и тьма,
А за окном - снега и снега.
Вагон летит сквозь пургу.
Он словно ковчег,
Собравший тридцать шесть душ
уже спасенных,
Плывет по рельсам мимо заметенных
по крыши разъездов и деревень.
На полустанках кличут в ночи поезда.
Три старца едут - бог весть куда.
Они - волхвы, их ведет звезда.
несуетливо грузят багаж в вагон.
Их бороды, халаты, колпаки, обшитые звездами,
запах сандала и нездешний говор
Вызывают тихое любопытство
у женщины с младенцем,
четвертой в этом купе.
А за окном - метели и тьма,
А за окном - снега и снега.
Вагон летит сквозь пургу.
Он словно ковчег,
Собравший тридцать шесть душ
уже спасенных,
Плывет по рельсам мимо заметенных
по крыши разъездов и деревень.
На полустанках кличут в ночи поезда.
Три старца едут - бог весть куда.
Они - волхвы, их ведет звезда.
вторник, 06 октября 2015
Thorn and Fire!